Статья 917 ГК РФ и комментарии к ней

17.10.2021

Примерное время чтения: 17 мин.

У залогового права есть две «ноги», на которых он как обеспечительный институт зиждется. Первая из них — это принцип следования, который, как известно, означает, что любое лицо, которое является собственником предмета залога, обязано выдать его залогодержателю для обращения взыскания по долгу, обеспеченному залогом.

Вторая «нога» — это залоговый приоритет, заключающийся в том, что залогодержатель может удовлетворять свои требования из стоимости заложенной вещи преимущественно перед другими кредиторами залогодателя.

Легко заметить, что каждая из этих двух залоговых «прелестей» рассчитана на то, чтобы действовать не только и не столько против залогодателя, но и против любого третьего лица: против любых новых собственников предмета залога, против любых кредиторов залогодателя. Получается, что залог — это в целом институт, рассчитанный на то, чтобы кредитор мог действовать против третьих лиц.

Однако в частном праве имеется известная максима, связанная с действием так называемых абсолютных прав (прав, которые имеют эффект erga omnes, то есть, против всех), которая заключается в следующем: права могут быть противопоставлены третьим лицам только в том случае, если третьи лица знали либо могли знать о существовании этих прав. Было бы противно праву и справедливости дать возможность залогодержателю противопоставлять третьим лицам (покупателям предмета залога, его другим залогодержателям, необеспеченным кредиторам залогодателя) залоговое право, о котором эти лица не знали и не могли знать, вступая в отношения с залогодателем.

Таким образом, одной из задач залогового права является создание системы правил, которые бы придавали залогу эффект публичности, то есть, делали бы его «видимым» для третьих лиц.

ТРИ СПОСОБА ПРИДАНИЯ ЗАЛОГУ ЭФФЕКТА ПУБЛИЧНОСТИ

Первый (и, пожалуй, самый древний из них) — это передача владения предметом залога залогодержателю. В самом деле, владение вещами и собственность на них, как правило, совпадают; лицо, не владеющее своими вещами, в обычных условиях оборота выглядит довольно подозрительно — это означает, что оно утратило вещь или распорядилось ею (именно поэтому оно и не владеет). Таким образом, отобрав владение предметом залога, залогодержатель как бы лишает залогодателя важнейшего «знака собственности» — владения вещью. Следовательно, в случае заклада факт владения залогодержателем или третьим лицом предметом залога является достаточным для того, чтобы все третьи лица, с одной стороны, могли бы рассматриваться как знающие о том, что право собственности на вещь не свободно от обременений, а с другой стороны — факт передачи имущества во владение залогодержателя или третьего лица следует рассматривать как акт, придающий залогу качества публичности.

Однако в условиях современного оборота заклад — это крайне неэффективный способ обеспечения; должнику для того, чтобы возвратить кредит, необходимо эксплуатировать свое имущество (оборудование, технику и т. п.), извлекая из него выгоду. Отобрав же владение предметом залога, залогодержатель лишает должника источников погашения долга перед ним. Поэтому на практике довольно быстро возникла другая, так называемая непосессорная форма залога, при которой предмет залога остается во владении у залогодателя.

Как в этом случае можно обеспечить публичность залога? Здесь существует два возможных варианта придания залогу эффекта публичности. Первый — это так называемый твердый залог, то есть залог, сопровождающийся наложением на предмет залога знаков, свидетельствующих о том, что соответствующее имущество находится в залоге. Третьи лица, контрактирующие с залогодателем, предполагаются имеющими возможность осмотреть имущество своего контрагента и рассматриваются как знающие о залоге.

Однако практика применения конструкции твердого залога демонстрирует неудобство этой формы придания залогу качества публичности. В первую очередь это связано с тем, что знаки о залоге могут быть удалены недобросовестным залогодателем. Поэтому наибольшее распространение получил иной способ придания залогу публичности — путем его регистрации в специальных реестрах, открытых публике, из которых всякое интересующееся лицо может получить информацию о том, что то или иное имущество определенного лица находится в залоге. Исторически первым случаем придания залогу публичности путем регистрации стал залог недвижимости, называемый ипотекой.

РЕГИСТРАЦИЯ ЗАЛОГА ПРОИСХОДИТ ПО ДВУМ МОДЕЛЯМ

Довольно длительное время российское залоговое право вообще не содержало каких-либо норм, позволяющих выстроить хоть сколько-нибудь стройную систему правовых взглядов на (1) момент возникновения залогового права и (2) связь этого момента с теми или иными регистрационными процедурами, предусмотренными законодательством о залоге. Эти проблемы имеют не только теоретический, но и довольно серьезный прикладной характер. В частности, без ответа на эти вопросы невозможно понять, к примеру, с какого момента возникает законная ипотека в сфере недвижимости; или как определять старшинство залогов движимого имущества и т. п.

В новой редакции § 3 гл. 23 ГК РФ разрешению этих и иных вопросов посвящена новая ст. 339.1, ранее отсутствовавшая в Кодексе. В чем ее суть?

Уже при первом приближении заметно, что регистрация залогов (как, пожалуй, и все иные случаи регистрации прав, которые встречаются в сфере гражданского права) бывает двух видов.

Правоустанавливающая регистрация (правообразующая, конститутивная). Ее смысл можно очень легко передать следующими словами: есть запись — есть залоговое право, нет записи — нет залогового права. Этот принцип иногда в сфере недвижимости именуется принципом внесения. В качестве общей идеи в сфере государственной регистрации прав на имущество (а залоговое право — это тоже право на имущество!) этот принцип нормативно закреплен в п. 2 ст. 8.1 ГК РФ.

Цитата: «Права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, если иное не установлено законом» (п. 2 ст. 8.1 ГК РФ).

Применительно к залогу существует четыре случая, когда законодатель связывает само возникновение залогового права с его регистрацией.

Во-первых, это залог недвижимости — ипотека, которая возникает с момента внесения записи в единый государственный реестр прав на недвижимое имущество (см. также ст. 11 Федерального закона от 16.07.1998 № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)»; далее — Закон № 102-ФЗ), причем это касается не только договорной, но и законной ипотеки. До недавних изменений, внесенных в Закон № 102-ФЗ Федеральным законом от 06.12.2021 № 405-ФЗ, законная ипотека не подлежала обязательной регистрации, а возникала с момента государственной регистрации права собственности залогодателя, то есть была так называемой «тайной ипотекой». Это, разумеется, наносило довольно сильный удар по обороту, потому как возлагало на покупателей и иных залогодержателей бремя не только проверки прав контрагента на закладываемое имущество, но и выяснения того факта, а не было ли в прошлом оснований для возникновения ипотеки в силу закона.

Во-вторых, это залог долей в уставных капиталах обществ с ограниченной ответственностью; такой залог возникает в момент регистрации его в едином государственном реестре юридических лиц. Это решение резко расходится с решением законодателя относительно момента, с которого доля в уставном капитале считается перешедшей к ее приобретателю. По закону это момент нотариального удостоверения сделки, направленной на отчуждение доли (п. 11 ст. 21 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Регистрация же этого факта в реестре имеет лишь правоподтверждающее значение, а не правопорождающее.

В-третьих, это залог исключительных прав, которые подлежат государственной регистрации (права на товарные знаки, изобретения и т. п.); залог таких объектов возникнет с момента регистрации его в соотвствующем реестре.

В-четвертых, это залог ценных бумаг, учитываемых записью по счету в реестре владельцев бездокументарных именных ценных бумаг либо на счетах депо; такой залог возникнет в момент отражения его в реестре или по счету депо.

Как уже упоминалось, эти правила действуют как для залога, возникшего в силу договора, так и залога, возникшего из предписаний закона.

Правоподтверждающая регистрация (деклараторная, учетная). Этот вид регистрации залога предусмотрен в п. 3 ст. 339.1 ГК РФ. Главное отличие этой регистрации от правоустанавливающей регистрации залогов заключается в том, что в этом случае правило «нет записи — нет права залога» не работает; залог возникает из соответствующего основания (договора, закона или ареста) и существует ровно потому, что было залогодержателем и залогодателем сделано соответствующее волеизъявление. Однако такой залог приобретает эффект публичности (и поэтому становится противопоставимым третьим лицам) только в случае, если факт залога был раскрыт (учтен) в особом публичном реестре. Такая система придания залогу свойства публичности (ее можно условно обозначить как система противопоставимости) не является изобретением российского права, она существует во многих правопорядках1.

Помимо правоподтверждающего характера такой регистрации залога принципиальной является и другая ее характеристика — она добровольная. Иными словами, законодатель не обязывает залогодержателей раскрывать информацию о залогах под страхом их недействительности, невозникновения, незаключенности и прочих «не- …». Это объясняется тем, что обязательная регистрация залога непременно «потянула» бы за собой проверку титула залогодателя, а организовать хоть сколько-нибудь работоспособную систему регистрации прав на движимое имущество представляется решительно невозможным. А раз невозможна обязательная регистрация права собственности — главного вещного права — то и обязательная регистрация ограниченных вещных прав также будет невозможна.

Но тогда, разумеется, возникает вопрос: а как в таком случае обеспечить наполнение такого реестра залогов информацией, если возникновение залога никак не будет связано с записью в реестре? Ведь тогда залогодержатель утрачивает мощнейший стимул регистрировать залоги…2.

В данном случае мы встречаемся с довольно любопытным законодательным подходом, который заключается в том, что законодатель подталкивает кредиторов к раскрытию информации о залогах несколько «мягким» образом.

Цитата: «Залогодержатель в отношениях с третьими лицами вправе ссылаться на принадлежащее ему право залога только с момента совершения записи об учете залога, за исключением случаев, если третье лицо знало или должно было знать о существовании залога ранее этого» (абз. 3 п. 4 ст. 339.1 ГК РФ).

Таким образом, получается, что залогодержатель сможет «встать» на две упомянутые мною «залоговые ноги» только в том случае, если уведомление о его залоге было зарегистрировано в реестре. Отсутствие этого уведомления не означает, что залога вообще нет; он есть, но только в отношениях залогодержателя и залогодателя, а также лиц, которые достоверно знали о залоге. Например, кредиторы – дочерние компании залогодателя не смогут ссылаться на то, что залог, установленный в пользу другого кредитора, не может быть им противопоставлен, так как соответствующее уведомление не было зарегистрировано в реестре.

ИНФОРМАЦИЮ О ЗАЛОГЕ МОЖНО ИСКАТЬ КАК ПО ПРЕДМЕТУ, ТАК И ПО ЗАЛОГОДАТЕЛЮ

Процедура регистрации уведомлений о залоге описана в гл. ХХ.1 Основ законодательства о нотариате, она довольно проста.

Заявителем при регистрации залога может быть или залогодатель, или залогодержатель.

Нотариус, который получил соответствующее уведомление (как в письменном, так и в электронном виде) о залоге, обязан идентифицировать лицо, обратившееся с заявлением, проверить заполнение уведомления и уплату тарифа. При этом нотариус не проверяет наличие согласия залогодателя на регистрацию уведомления о возникновении залога, достоверность сведений об объекте залога, о возникновении, изменении, прекращении залога, содержащихся в уведомлении, и сведений о лицах, указанных в уведомлении о залоге. Нотариус не несет ответственность за недостоверность указанных в уведомлении сведений (ч. 2 ст. 103.2 ГК РФ).

Реестр уведомлений о залогах является открытым, любое лицо вправе свободно осуществлять поиск информации в указанной базе. База размещена по адресу: http://reestr-zalogov.ru. Кроме того, Основы законодательства о нотариате устанавливают, что любое заинтересованное лицо вправе обратиться к любому нотариусу на территории Российской Федерации с просьбой подготовить выписку из реестра уведомлений о залоге (ст. 103.7 Основ). Такая выписка является самым лучшим и достоверным подтверждением того, что на определенную дату в реестре уведомление о залоге отсутствовало либо залог был зарегистрирован на определенных условиях, тем самым, защищая кредиторов от разного рода неожиданностей.

Однако здесь есть определенная тонкость, которую следует учитывать лицам, осуществляющим поиск информации в реестре. Дело в том, что поиск по базе уведомлений может быть осуществлен по двум параметрам: по объекту (предмету залога) и по субъекту (залогодателю).

Поиск по объекту возможен либо по уникальному номеру автомобиля (VIN), либо иному буквенно-цифровому идентификационному номеру. Однако далеко не все движимые вещи (а уж тем более иные, нематериальные объекты, залог которых также может фиксироваться в реестре уведомлений) имеют такие номера; следовательно, в этом случае поиск в реестре по объекту будет просто невозможен.

Но это не означает, что информацию о таком залоге нельзя будет обнаружить в реестре, ведь в распоряжении заинтересованных лиц имеется и другая опция поиска — по залогодателю. Для этого необходимо в соответствующие поля карточки поиска внести информацию о физическом или юридическом лице — потенциальном контрагенте. Система покажет уведомления, которые были зарегистрированы в отношении соответствующего залогодателя.

Однако именно здесь и кроется определенная специфика, связанная с регистрацией уведомлений о залоге неидентифицируемого имущества. К такому имуществу (помимо собственно объектов, не имеющих идентификационных номеров) относятся совокупности движимых вещей (например, «все имущество», «все торговое оборудование», «товары в обороте»). Представим себе, что компания А заложила банку Б некоторую движимую вещь, которая не имеет идентификационного номера. Компания А впоследствии отчуждает эту вещь покупателю В. Тот не интересуется тем, свободно ли имущество от залогов, и не обращается к данным реестра уведомлений о залоге (а если бы обратился, он бы легко обнаружил информацию о залоге путем поиска по залогодателю). Спустя какое-то время, покупатель В отчуждает эту вещь следующему покупателю — Д. Тот проявляет осмотрительность и изучает данные реестра залоговых уведомлений. Но в его распоряжении, напомню, только опция поиска по залогодателю. Компании Д известен только ее контрагент — компания В, которого как залогодателя в реестре уведомлений, разумеется, нет. Получается, что по общему правилу компания Д не знала и не могла знать о том, что она приобретает заложенное имущество. В соответствии со ст. 352 ГК РФ в описанной мною ситуации залог прекратится.

Легко заметить, что залог, зарегистрированный «в привязке» только к залогодателю живет ровно «один шаг» — от залогодателя к первому приобретателю. В дальнейшем его судьба фактически предрешена: возможность эффективного поиска уведомления в базе отсутствует, следовательно, вероятность приобретения предмета залога лицом, которое не знало об обременении, становится чрезвычайно высокой.

Кстати, ровно такая же судьба ждет и имущество, которое попало в так называемый «тотальный залог» («залог всего имущества», ср. абз. 2 п. 2 ст. 339 ГК РФ): залог будет эффективен против первого контрагента залогодателя по тотальному залогу, последующие же приобретатели просто не смогут осуществлять эффективный поиск по реестру уведомлений.

Дата регистрации уведомления влияет на старшинство залоговых прав. Это следует из последнего абзаца п. 4 ст. 339.1 ГК РФ: последующие и предшествующие залогодержатели являются третьими лицами, упоминаемыми в этой норме, поэтому и старшинство залогов, учитываемых в реестре уведомлений исчисляется не от даты заключения договора залога, а с даты регистрации соответствующего уведомления. Недвусмысленное указание на это есть в ст. 342.1 ГК РФ.

Цитата: «В случаях, если заложенное имущество, в отношении которого ведется учет залогов в соответствии с пунктом 4 статьи 339.1 настоящего Кодекса, является предметом нескольких залогов, требования залогодержателя, обеспеченные залогом, запись об учете которого совершена ранее, удовлетворяются преимущественно перед требованиями залогодержателя, обеспеченными залогом того же имущества, запись об учете которого не совершена в установленном законом порядке или совершена позднее, независимо от того, какой залог возник ранее. Иной порядок удовлетворения требований залогодержателей может быть предусмотрен в соответствии с законами о ценных бумагах» (п. 10 ст. 342.1 ГК РФ).

В случае если содержание залогового обременения изменяется (например, при увеличении суммы долга, размера процентов, срока залога), в реестр уведомлений должны быть внесены соответствующие сведения: «В случае изменения <…> залога, в отношении которого зарегистрировано уведомление о залоге, залогодержатель обязан направить в порядке, установленном законодательством о нотариате, уведомление об изменении залога или об исключении сведений о залоге в течение трех рабочих дней с момента, когда он узнал или должен был узнать об изменении или о прекращении залога».

Несмотря на то, что законодатель использует в ст. 339.1 выражение «залогодержатель обязан», его не следует понимать буквально. Дело в том, что в адекватном отражении в реестре действительного состояния залогового обременения в первую очередь заинтересован сам залогодержатель (ведь в противном случае он не сможет осуществлять свое залоговое право против третьих лиц). Строго говоря, единственным последствием неисполнения обязанности по внесению изменений в уведомление для залогодержателя является невозможность (в отношениях с третьими добросовестными лицами) для него ссылаться на то, что содержание залогового обременения отличается от того, как оно было описано в реестре, но не более того. При невнесении изменений в уведомление залог не прекращается, а продолжает существовать на первоначальных условиях.

При прекращении залога у залогодержателя также есть обязанность обратиться с заявлением о внесении соответствующей записи в реестр уведомлений. Если он нарушает эту обязанность, то залогодатель вправе обратиться в суд с требованием к залогодержателю о регистрации прекращения залога; в случае удовлетворения иска нотариус вносит соответствующие изменения в реестр на основании судебного акта.

Интересным является вопрос о том, может ли приобретатель требования, обеспеченного залогом, который в действительности прекратился, но записи об этом в реестр внесено не было, рассматривать себя в качестве залогодержателя, ссылаясь на собственную добросовестность (ведь информация в реестре залогов по-прежнему подтверждает существование залога). Мне представляется, что ответ на этот вопрос должен быть отрицательным.

В отличие от реестра прав на недвижимое имущество, который обладает как качеством отрицательной достоверности (чего нет в реестре, того нет в мире3), так и положительной достоверности (что внесено в реестр, то существует), учетный характер реестра уведомлений о залогах препятствует признанию наличия у него положительной достоверности.

ДОБРОСОВЕСТНОЕ ПРИОБРЕТЕНИЕ ЗАЛОЖЕННОЙ ВЕЩИ ПРЕКРАЩАЕТ ЗАЛОГ

В логической связи с прокомментированными нормами находится новое основание прекращения залога — подп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ: «Залог прекращается <…> если заложенное имущество возмездно приобретено лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога».

Эта норма поставила точку в старом споре Верховного и Высшего арбитражного судов о том, как влияет добросовестность покупателя заложенной вещи на судьбу залога.

Верховный суд РФ довольно последовательно отстаивал точку зрения о том, что залог не прекращается (определения от 10.04.2007 № 11В07-12, от 12.07.2021 № 74-В11-4, от 20.03.2021 № 16-В11-24, от 09.10.2021 № 18-КГ12-39).

В свою очередь Пленум ВАС РФ в п. 25 постановления от 17.02.2021 № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» (далее — Постановление № 10) исходил из того, что в этом случае взыскание не может быть обращено на предмет залога. Даже Конституционный суд РФ устранился в свое время от разрешения этого спора (определения от 20.03.2007 № 215-О- О, от 15.04.2008 № 323-О-О, от 15.07.2021 № 942-О-О, от 22.03.2021 № 498-О-О, от 22.04.2021 № 754-О,от 05.06.2021 № 1142-О). Сейчас можно констатировать, что проблема решена в пользу подхода, примененного Высшим арбитражным судом РФ.

Однако в п. 25 Постановления № 10 содержался довольно тонкий аспект, связанный с добросовестным покупателем заложенного имущества, которое находилось в залоге в форме заклада, то есть, во владении залогодержателя. Так, суд разъяснил следующее.

Цитата: «Если <…> предмет залога в соответствии с договором залога находился во владении залогодержателя, но выбыл из владения помимо его воли, иск об обращении взыскания на заложенное имущество подлежит удовлетворению вне зависимости от того, что покупатель не знал и не должен был знать о том, что приобретаемое им имущество находится в залоге» (абз. 2 п. 25 Постановления № 10).

Здесь мы имеем дело со своеобразной «проекцией» концепции ст. 302 ГК РФ на сферу приобретения предмета залога. Напомню, что в соответствии с этой нормой добросовестный приобретатель не защищен от виндикационного иска собственника в случае, если собственник утратил владение вещью не по своей воле.

Нечто аналогичное было предложено и Пленумом Высшего арбитражного суда РФ в п. 25Постановления № 10. Если залогодержатель утратил внешний знак залога (владение предметом заклада) не по своей воле, «непубличность» залога вряд ли можно поставить ему в упрек. Следовательно, обстоятельства выбытия предмета залога извиняют залогодержателя. А с точки зрения «концепции наименьшего зла» (которая тоже, кстати, была разработана применительно к виндикационному процессу против добросовестного приобретателя4) в подобной ситуации интересы действительного обладателя права (в рассматриваемом случае — права залога) в большей степени заслуживают защиты, чем интересы приобретателя.

Если же «спроецировать» этот подход на систему регистрации уведомлений о залоге имущества, введенную в ходе реформы гражданского законодательства РФ, то можно прийти к следующему выводу: если в реестре было зарегистрировано уведомление о прекращении залога, которое было направлено нотариусу помимо воли залогодержателя, то добросовестный покупатель предмета залога не должен получать защиту — залог сохранится и взыскание должно быть обращено.

1Ее родиной, по всей видимости, являются США, в которых в связи с введением Единообразного торгового кодекса (Unified Commercial Code) была создана система регистрации уведомлений об обеспечении (filing system), суть которой сводится к тому, что в специальный реестр вносится информация о лице, предоставившем обеспечение, об обеспеченном кредиторе и об объекте, переданном в обеспечение. Эта информация содержится в особом заявлении, которое именуется «financial statement» и которое является основным источником для формирования реестра (Hamwijk D. Public Filing with Regard to Non-possessory Security Rights in Tangible Assets as Contemplated by the DCFR: Of No Benefit to Unsecured (Trade) Creditors // European Review of Private Law 5-2021. P. 613–614.). Впрочем, из этого принципа есть исключения, например, если обеспечение будет иметь эффект против третьих лиц, если предмет обеспечения находится во владении кредитора (Montague W. Uniform Commercial Code's Article 9 — When Filing is Not Required to Perfect a Security Interest // 52 Ky. L.J. 422 1963–1964). В настоящее время аналогичная система регистрации уведомлений о залогах существуют во многих европейских правопорядках (исключение составляют, пожалуй, Германия и Нидерланды). Именно такая система придания залогу свойства противопоставимости третьим лицам (effectiveness) заложена в недавней попытке создания научной кодификации европейского частного права (Draft Common Frame of Reference, DCFR) (см. art. IX. — 3:102).

2Известно, что именно принцип обязательного внесения (то есть, обязательность внесения записи в реестр для цели возникновения права) — Antragsprinzip — сломил нежелание немецких землевладельцев регистрировать свои права на земельные участки (van Vliet L. The German Grundschuld // Edinburgh Law Review. 2021. Vol. 16. P. 150)

3Этот парафраз знаменитой формулы из вексельного права (quod non est in cambio non est in mundo) мне показался здесь особенно уместным.

4Суть концепции заключается в поиске лица, отказ в иске которому будет наименьшим злом с точки зрения распределения рисков в обороте и учета добросовестного поведения. Подробнее о распределении рисков между залогодержателем, залогодателем и приобретателем см.: Маковская А. А. Добросовестность участников залогового правоотношения и распределение рисков между ними //Актуальные проблемы частного права: Сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора Александра Львовича Маковского / Отв. ред. В. В. Витрянский и Е. А. Суханов. М., 2021. С. 130–150).

Источник