Особенности реализации прав и разрешения споров, связанных с нахождением у созалогодержателей долей в уставном капитале хозяйственного общества
Согласно п.1 ст.22 Закону об ООО участник общества вправе передать в залог принадлежащую ему долю или часть доли в уставном капитале общества другому участнику общества или, если это не запрещено уставом общества, с согласия общего собрания участников общества третьему лицу.
Норма устанавливает два возможных варианта передачи долей в залог в зависимости от того, кто является выгодоприобретателем. Если залогодержателем является участник общества, то получение согласия общего собрания не требуется. Если же выгодоприобретателем по залогу должно являться третье лицо, то такое согласие требуется. При этом в уставе может быть и вовсе запрещена возможность предоставлять доли в залог участниками.
Возможность учредителям предусмотреть запрет на предоставление в залог долей в уставе не вызывает каких-то вопросов. Из-за закрытого характера корпорации его участники должны обладать высокой гибкостью в установлении запретов и предоставлении дополнительных прав участникам. Это позволяет выстроить отношения участников таким образом, что дает возможность удовлетворить интерес большего числа участников. Это повышает привлекательность осуществления совместной экономической деятельности и объединению капитала для реализации совместных проектов.
Вызывает недопонимание установленное в законе правило, которое предусматривает необходимость получения одобрения участником общего собрания. Не очень понятна цель данного ограничения. Можно предположить, что это связано с тем, что, согласно абз.2 п.2 ст. 358.1 ГК РФ, по общему правилу на время нахождения долей участие в залоге, то корпоративные права по ним осуществляет залогодержатель. Но данный аргумент не имеет под собой оснований. Статья 358.15 ГК РФ была введена законодателем Федеральным Законом N 367-ФЗ от 21.12.2022, а правило о необходимости получения одобрения общего собрания действует с момента принятия Закона об ООО, т.е с 1998 года. На это обращает внимание и Маковская (ст.127), указывая, что правило п.1 ст.22 обрело должный смысл только после принятия ст. 358.15 ГК РФ, а до это момента «вполне правомерно возникал вопрос об обоснованности закрепления в п. 1 ст. 22 Закона об ООО правила». При этом нельзя не согласиться с утверждением, что регулирование в п. 1 ст. 22 Закона об ООО должно быть диверсифицировано в зависимости от того, кто в соответствии с договором залога будет осуществлять корпоративные права. Если осуществлять их от своего имени и в своих интересах будет залогодержатель доли, являющийся третьим лицом, то на такой залог необходимо соответствующее согласие общего собрания участников, если корпоративные права оставляет за собой участник-залогодатель доли, то необходимости в подобном согласии нет[1].
Согласно абз.2 п.2 ст.21 Закона об ООО участник по общему правилу может произвести продажу или отчуждения доли третьим лицам, если не предусмотрено иное. Безусловно в ООО имеет большее значение, кто принимает участие в деятельности общества, но при этом важным фактором остается и возможность лицу выйти из общества, вернув свои инвестиции по средствам продажи своих долей. Для ограничения доступа в общество иных лиц с сохранением возможности участников беспрепятственно покинуть общество предусмотрено правило преимущественной КП. При этом участникам ничего не мешает установить в уставе запрет на продажу долей третьим лицам. В этой связи не понятно, почему должно быть установлено ограничение на предоставление долей в залог третьим лицам, если права по осуществлению корпоративных прав не переходят к залодержателю. В случае, если будет обращено взыскание на заложенные доли, то у других участников не пропадает возможность реализовать свое преимущественное право. Безусловно, если в уставе будет предусмотрен запрет на отчуждение долей участия третьим лицам, то залог долей будет невозможно установить. Но в случае, когда такого ограничения нет, непонятно, почему участник должен лишаться возможности право заклада долей? Рыночный оборот лишается большого количества активов, которые могут быть заложены под выдачу кредита, из-за чего страдает экономика в целом.
Перечень прав, по которым могут принимать решения залогодержатели.
Как указывает Маковская, «одной принципиальной особенностью залога корпоративных прав посредством залога акций и долей в уставном капитале ООО являлось то, что по конструкции, изначально предусмотренной в ГК РФ, они закладываются единым комплексом. То есть Кодекс не допускал залог отдельных корпоративных прав»[2]. На это обращает внимание и Егоров: «Следует подчеркнуть, что норму п. 1 ст. 358.15 ГК РФ надо понимать таким образом, что залог любых прав участника допустим только в совокупности, без разделения на отдельные принадлежащие ему правомочия, например, право на получение информации, право на участие в управлении (голосовании на общем собрании) и т. п.»[3]. Маковская приводит в своей работе постановление от 25.03.2020 по делу № А11-2611/2022 АС Волго-Вятского округа, в котором суд признал у залогодержателя права на обращение в суд с самостоятельным заявлением должника о банкротстве в рамках исполнения обязанности, предусмотренной пунктом 3.1 статьи 9 Федерального закона от 29.07.2022 № 266-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)[4].
Единственным исключением из этого правила, как указывают ученные[5], является право на получение дивидендов, которое соглашением сторон может быть перераспределяться вне зависимости от других корпоративных прав. С этим сложно не согласиться.
Но не все так однозначно. Представляется, что должны существовать ограничения по вопросам реализации залогодержателям корпоративных прав. Нужно понимать, что основной целью залогодержателя в этом случае является сохранение ценность актива, на который в последующем может быть обращено взыскание. По этой причине, как представляется, лицо не должно принимать решения, которые выходят за рамки деловой практики. Можно представить случай, когда требования залогодержателя обеспечены 100% долей. В этом случае будет странно, если лицу будет предоставлена возможность инициировать реорганизацию общества или изменения объема уставного капитала без достаточных на то оснований. В этом случае должен быть предусмотрен механизм, позволяющий залогодателю оспорить решение, как противоречащее целям залогового соглашения.
Наиболее распространенной ситуацией залога является случай, когда в отношении вещи существует только один залог. Но возможны отклонения от этого правила, когда на одну вещь установлены два и более залоговых права или, когда одно залоговое право принадлежит нескольким лицам в долях. В первом случае множественность залогов может быть или вертикальной (когда залоги будут ранжироваться по старшинству; см. об этом далее), или горизонтальной (когда все залоги будут иметь одинаковое старшинство)[6].
Согласно абз.2 п.1 ст. 335.15 ГК РФ созалогодержатели не должны действовать во вред интересам друг друга. Это очень важное правило, позволяющее констатировать тот факт, что любой из созалогодержателей может осуществлять свои права самостоятельно без одобрения других.
Это значит, что лицо может самостоятельно требовать взыскания вещи и осуществлять другие права, связанные с залоговыми отношениями. При этом представляется важным применять это правило и к осуществлению корпоративных прав, возникающих из совместного держания заложенных долей Общества. Любой созалогодержатель может обращаться в суд от лица Общества, получать информацию о деятельности общества и прочее.
Проблемным вопросом является порядок осуществления голосования на общем собрании участников. Невозможно представить себе самостоятельное участие лиц по голосам всех заложенных долей. Созалогодержатели могут иметь разное мнение по вопросам голосования. Порядок по указанному вопросу законом не предусмотрен. В судебной практике также ответ на этот вопрос найден не был.
Поэтому, на данном этапе можно рассуждать только de lege ferenda.
Есть несколько решений:
1) Распределять голоса пропорционально объему обеспеченных требований.
Данное правило может применяться следующим образом. Предположим, лицом был заключен кредитный договор с банком № 1 на сумму 100 рублей. Заемщик обеспечил возврат указанного займа 30% долями Общества. В дальнейшем банк № 1 произвел уступку части требований в размере 40 рублей Банку № 2. Таким образом, право требования по кредитному договору разделилось на два самостоятельных требования: 60 рублей у Банка №1 и 40 рублей у Банка №2. Голоса в заложенных долях могут распределяться пропорционально размеру прав требований (pro rata). В указанном примере Банк 1 будет иметь 60% от 30% заложенных требований, а Банк 2 соответветсвенно 40% от 30% долей участия. В итоге Банк 1 будет обладать 18% (из 30%) голосами на общем собрании участников, а Банк 2 — 12% (из 30%). Этот порядок может показаться удобным, но на практике может возникнуть множество проблем.
Во-первых, возникает вопрос о возможности деления объёма заложенных долей на части. По мнению А.В. Егорова: «в гражданско-правовом смысле, однако, точнее было бы говорить о том, что в залог поступает не часть доли, а доля в целом»[7]. Будет странно, если по одному залоговому требованию будет возможно голосовать по-разному.
Во-вторых, это противоречит и обеспечительным целям залога. Залогодержатели исходят не только от ценности долей, которыми они в перспективе могут удовлетворить свое требование, но и возможности сохранить стоимость заложенного блага, в том числе, за счет контроля посредствам голосования на собрании.
В-третьих, на практике порой невозможно оценить то, каким образом можно распределить процент голосов между залогодержателями. Например, если долями были обеспечены два отдельных обязательства с разным предметом и условиями договора. Очень сложно на практике опрелить объём требований. Например, залогом может быть обеспечены убытки, которые могут наступить в будущем, или нестойка в случае нарушения обязательства. Очевидно, что в этом случае распределить объём голосов pro rata будет невозможно. В данном случае, конечно, можно установить презумпцию того, что если будет невозможно определить объём требований, то они предполагаются равными, но тут можно возразить, что созалогодержателей может быть больше двух и, если у двух созалогодержателей будет установлен разный объём требований, например, 100 и 20, то определить объём требований у третьего созалогодержателя будет невозможно.
2) Применять правило главы 9.1 ГК РФ.
Одним из возможных решений является применение правил главы 9.1 ГК РФ для формирования общей воли на стороне созалогодержателей. Согласно п.1 ст.181.2 ГК РФ «Решение собрания считается принятым, если за него проголосовало большинство участников собрания и при этом в заседании участвовало не менее пятидесяти процентов от общего числа участников соответствующего гражданско-правового сообщества». Данное решение не может быть признано оптимальным. Принятие решение большинством, безусловно, делает процесс гибче, но может привести к существенным проблемам. Когда от количества голосов по количеству аффилированных кредиторов будет зависеть принятие решения собранием участников общества, высок риск того, что данное положение может вызвать активное злоупотребление правом. Для того, чтобы лицо стало созалогодержателем, любой кредитор может уступить часть требований третьему лицу. При этом у остальных нет контроля над этим процессом. Наконец, еще одна возможность стать созалогодержателем — это суброгация, где воля кредитора не требуется вовсе.
3) Единогласие решений.
Данный порядок представляется самым оптимальным и логичным. Созалогодержатели являются товариществом, и к ним можно применить по аналогии правило абз.2 п.2 ст.1044 ГК РФ, где указано, что «При совместном ведении дел для совершения каждой сделки требуется согласие всех товарищей». Этот порядок решил бы множество вопросов, которые возникают при распределении голосов пропорционально объему обеспеченных требований. Но возникает другая проблема. Если будет заложена доля более 50 %, то для принятия решений общим собранием учредителей потребуется единогласие созалогодателей, а это существенно осложняет процесс принятия решений. Чем больше будет задолжников по требованию, тем значительный будет усложняться процесс принятия решения. Это может привести к парализации деятельности общества, что недопустимо. Но представляется, что эта проблема не специфична только для данных отношений. Такая проблема может возникнуть и в корпоративных отношениях в случае конфликта участников ООО. Поэтому стоит согласиться с тем, что это оптимальный вариант для решения данного вопроса.
Таким образом, можно бесспорно констатировать лишь один факт – нерешенных проблем много и их необходимо преодолеть. Но данный институт имеет огромные перспективы, которые раскроются со временем, наша задача — попытаться ускорить этот процесс.
[1]Маковская А.А Осуществление корпоративных прав залогодержателем при залоге акций
или долей в уставном капитале // Цивилистика. 2021. №2 С. 208-237.
[2] Маковская А.А. Указ.соч.;
[3] Егоров А.В. Залог корпоративных прав и ценных бумаг // Хозяйство и право. 2022. N 4. С. 33 — 34.
[4] Маковская А.А.Указ.соч.;
[5] Егоров А.В. Указ.соч.; Маковская А.А.Указ.соч.;
[6] Договорное и обязательственное право (общая часть) постатейный комментарий к статьям 307 — 453 Гражданского кодекса Российской Федерации / В.В. Байбак, Р.С. Бевзенко, О.А. Беляева и др.; отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2022. Электронное издание. Редакция 1.0. 1120 с.
[7] Егоров А.В. Указ.соч.;
